На форс-мажорной ноте

Недостаточное регулирование порядка подтверждения факта наступления форс-мажорных обстоятельств порождает серьезные сложности в правоприменении

(Опубликовано в газете «Юридическая практика» 

№ 35 от 02.09.2014 г.)

События, начавшиеся в конце 2013-го и продолжающиеся весь текущий год, возвели едва ли не на первое место на повестке дня юридического сообщества вопрос освобождения сторон от ответственности за неисполнение обязательств, обусловленное действием форс-мажорных обстоятельств (непреодолимой силы). Юридические механизмы, которые ранее применялись в исключительных случаях, теперь обрели жизненно важное значение,и тем заметнее стало их несовершенство.

Приходится отметить, что на практике истинной непреодолимой силой все чаще оказываются не сами форс-мажорные обстоятельства, а прорехи в законодательстве и несовершенство бюрократического аппарата, призванного это законодательство исполнять.

Форс-мажор ли?

Безусловно, корни проблемы, о которой идет речь, уходят в терминологический хаос, из которого не могут выйти ни доктрина, ни судебная практика. Теоретики права имеют широкий простор для размышлений о том, в чем кроются различия в правовой природе «форс-мажора», «непреодолимой силы» и «случая», в то время как практикующие юристы страдают от произвольного толкования этих понятий не только участниками правоотношений, но и государственными органами и судами.

Так, общепринятое в международной практике понятие force majeure вошло на Украине в обиход как «форс-мажорные обстоятельства». В таком виде оно упомянуто, в частности, в Законе Украины «О торгово-промышленных палатах на Украине». В то же время Гражданскому кодексу (ГК) и Хозяйственному кодексу

(ХК) Украины незнакомо понятие «форс-мажорные обстоятельства» — в статье 617 ГК Украины упоминаются такие основания освобождения от ответственности, как непреодолимая сила и случай, а в части 2 статьи 218

ХК Украины можно встретить только словосочетание «непреодолимая сила». Учитывая, что force majeure может быть переведено с французского именно как «непреодолимая сила», есть все основания поставить знак равенства между непреодолимой силой и форс-мажорными обстоятельствами.

О том, что такое случай, указанный в статье 617 ГК Украины, в чем его отличие от непреодолимой силы и применимо ли это понятие в хозяйственных правоотношениях, можно дискутировать долго, но так и не прийти к единому мнению.

Так или иначе, юридическая природа всех упомянутых понятий как минимум очень схожа, а скорее идентична, в связи с чем стороны договора зачастую пытаются озаглавить их единым понятием «форс- мажорные обстоятельства», прописать как можно более подробный их перечень и выработать единый порядок их подтверждения, включая и орган, компетентный выдавать документ, который будет считаться надлежащим подтверждением данных обстоятельств.

Размытые компетенции

Законодатель четко определил Торгово-промышленную палату (ТПП) Украины единственным органом, к компетенции которого относится освидетельствование форс-мажорных обстоятельств по отдельным видам обязательств. А именно:

— согласно условиям внешнеторговых соглашений и международных договоров Украины;

— согласно условиям договоров по обращениям субъектов хозяйственной деятельности, которые осуществляют строительство жилья (заказчиков, застройщиков);

— в сфере налоговых правоотношений.

При этом законодатель умалчивает об органах, компетентных подтверждать форс-мажорные обстоятельства, повлиявшие на исполнение остальных видов обязательств. Лишь в части 4 статьи 219 ХК Украины встречается упоминание о возможности урегулировать в договоре порядок засвидетельствования факта возникновения обстоятельств, которые из-за своего чрезвычайного характера являются основанием для освобождения от хозяйственной ответственности.

На практике, однако, этому вопросу редко уделяется надлежащее внимание, да и выбор у сторон не очень велик. Порой в договорах можно встретить лаконичные фразы, что надлежащим подтверждением форс-мажорных обстоятельств является «документ, выданный компетентным органом». Однако такая формулировка скрывает в себе ловушку, так как ни один орган государственной власти или местного самоуправления на Украине законодательно прямо не наделен полномочиями подтверждать факт наступления форс-мажорных обстоятельств.

Например, в недавней практике был случай, когда стороны согласовали, что подтверждением форс-мажорных обстоятельств в районе проведения АТО может быть документ, выданный органом Службы безопасности (СБУ), Министерства внутренних дел или Министерства обороны Украины. После длительных процедур удалось получить документ от Антитеррористического центра (АТЦ) СБУ, описывающий факты, в подтверждении которых нуждался заявитель, но содержащий в конце приписку, что «АТЦ СБУ не имеет полномочий удостоверять форс-мажорные обстоятельства». Естественно, такой документ выглядел несколько двусмысленно в контексте предстоящего судебного разбирательства.

Таким образом, учитывая сложившуюся практику, при формулировании договорных оговорок о форс-мажоре стороны чаще всего возвращаются все к той же ТПП Украины или к региональным ТПП. При этом юристы руководствуются тем, что данные органы имеют соответствующий аппарат и экспертов с необходимым опытом для оперативного подтверждения форс-мажора и что заключения данных органов с наименьшей долей вероятности будут поставлены судами под сомнение.

К сожалению, некоторые из этих ожиданий оказываются беспочвенными, о чем свидетельствует, в том числе, и опыт подтверждения форс-мажорных обстоятельств, возникших в контексте недавних событий в Крыму и на востоке Украины.

Сражение за подтверждение

Если начать с региональных ТПП (а некоторые из них оказывают услуги по подтверждению форс-мажорных обстоятельств в более краткие сроки и по более скромным тарифам, чем ТПП Украины), то приходится отметить, что выданные ими документы далеко не всегда принимаются судами в качестве надлежащих и допустимых доказательств (основная причина — Закон Украины о торгово-промышленных палатах не предусматривает такого полномочия региональных ТПП).

С учетом этого, сторонам, стремящимся к получению исключительно надежного юридического документа, который выдержит проверку судебным спором, приходится останавливаться на ТПП Украины как на оптимальном при сложившейся практике варианте.

Но здесь уже субъекты хозяйствования сталкиваются с проблемами иного рода, и речь идет не о длительных сроках рассмотрения заявлений или высокой стоимости экспертизы, а о весьма своеобразном толковании экспертами ТПП Украины понятия «форс-мажорные обстоятельства» и условий, при которых такие обстоятельства могут быть подтверждены.

Так, имел место случай, когда в ответ на обращение, связанное с удержанием следственными органами Российской Федерации имущества частных лиц в аннексированном Крыму, ТПП Украины отказала в выдаче документа, подтверждающего форс-мажорные обстоятельства. Отказ был мотивирован тем, что договор, в рамках которого имущество должно было быть вывезено с территории Крыма, заключен в апреле 2014 года, то есть позднее, чем состоялась аннексия Крыма. По мнению экспертов, стороны должны были предвидеть возможные риски.

Спроецировав данную позицию на другие схожие ситуации, можно прийти к следующему выводу: если момент заключения договора или совершения иного юридического действия, в связи с которым возникают права и обязанности сторон (например, принятие заказа к исполнению) наступил тогда, когда в стране уже установились особые обстоятельства (например, оккупация Крыма, проведение АТО на востоке), то какое-либо происшествие, ставшее следствием этих особых обстоятельств, не будет признано форс-мажорным обстоятельством.

Могут существовать разные взгляды на обоснованность данной позиции. Однако несогласие с ней может быть изложено разве что в форме критической статьи. Ведь если не считать теоретической возможности пожаловаться в Регламентный комитет ТПП Украины, создание которого предусмотрено недавно принятым Регламентом, утвержденным решением Президиума ТПП Украины от 15 июля 2014 года № 40(3), опубликованным на официальных веб-страницах некоторых региональных ТПП, то юридических механизмов для оспаривания заключения ТПП Украины закон не предусматривает.

Конечно, сторона спора не лишена возможности доказывать обстоятельства, на которые она ссылается, другими доказательствами в соответствии с процессуальными нормами. Однако не вызывает сомнений, что если сами же стороны назвали ТПП Украины единственным учреждением, компетентным подтверждать форс-мажорные обстоятельства, а это учреждение выдать подтверждающий документ отказалось, то суд учтет этот отказ как весомый, а возможно, и решающий аргумент в пользу отсутствия обстоятельств, которые освобождают сторону от ответственности.

К сожалению, вместо того чтобы следовать опыту развитых стран, в которых торгово-промышленные палаты пытаются занять позицию надежной опоры и союзника бизнеса во всех сложных ситуациях, ТПП Украины в постсоветских традициях тяготеет к практике забюрократизированного государственного органа, от которого всегда проще получить отказ, нежели необходимый документ. Но в отличие от чиновников, с которыми при известном терпении можно повоевать на поприще административного судопроизводства, Палата в своем осторожном подходе к толкованию форс-мажора может стать последней инстанцией, за которой следует неминуемая ответственность и убытки, часто несовместимые с дальнейшим функционированием бизнеса.

И это наводит на мысль о необходимости реформ в данной сфере.

Необходимо урегулирование

Теперь, когда вопрос подтверждения форс-мажорных обстоятельств приобрел особую остроту, самое время инициировать законодательные реформы в данной сфере. Речь идет, во-первых, об унификации и четком определении понятий «форс-мажор», «непреодолимая сила» и «случай» на уровне ГК Украины и ХК Украины с учетом международной практики, в частности Типовой оговорки Международной торговой палаты о форс-мажоре 2003 года (публикация ICC № 650).

Во-вторых, на уровне закона или постановления правительства стоит урегулировать перечень органов, учреждений и организаций, которые обязаны подтверждать форс-мажорные обстоятельства, и разграничить их компетенцию по видам обстоятельств и обязательств.

Если подтверждение форс-мажорных обстоятельств будет оставлено в ведении общественных организаций, таких как торгово-промышленные палаты (хотя с точки зрения свободы конкуренции равными правами стоило бы наделить и другие неправительственные экспертные учреждения, предусмотрев определенные процедуры аттестации экспертов), то необходимо учесть, что решения, действия или бездействие данных учреждений влекут за собой существенные правовые последствия, в связи с чем должен существовать законодательный механизм их судебного обжалования, а также привлечения к материальной ответственности за причиненный вред.

ЮФ «Альянс Ратушняк и Партнеры», г. Киев